Традиционно дрейф смыслов очень характерен для нашей творческой интеллигенции. Хотя бы в силу того, что ее представители живут тем, что находят новые смыслы и при этом редко отягощены глубоким образованием. С началом специальной военной операции на Украине это стало особенно очевидно. Творцы разной степени талантливости – кто потянулся в «свободные страны», а кто принялся выражать позицию, не покидая Родины, здраво рассудив, что за бугром их не больно-то знают и зарабатывать там будет несколько затруднительно.

Но не все оказались в едином либеральном строю. Тех, кто выразил поддержку своей стране, своей армии, более чем достаточно. Как и тех, кому как минимум хватило ума хотя бы промолчать, не «окрашивая себя в те цвета, в которые он себя окрасил». Одновременно вскрылся еще один нюанс, касающийся как среды профессиональных бунтарей, так и целого понятия «контркультура». Когда-то символом бунта был рок-н-ролл, сейчас эту нишу занимает рэп. Рэпер Хаски (в миру Дмитрий Кузнецов), известнейший в этом цеху, снял фильм о военных музыкантах Донбасса, да и до этого выступал в Донецке. То есть позиционировал себя предельно отчетливо. Среди околомузыкальной тусовки это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Какие только проклятия не обрушились на его голову! Фактически «прекрасноликие» отказали Хаски в праве считаться музыкантом «контркультуры», потому что он, дескать, взял сторону власти, а независимый музыкант не имеет на это морального права. Тем более, что против спецоперации выступили многие наши топовые рэперы. Вот это, якобы, настоящие бунтари, которые не гнутся под изменчивый мир! Настоящая контркультура!

Ну что ж, и тут мы видим классику дрейфа смыслов из-за банального непонимания реального значения термина. Дело в том, что понятие «контркультура» не имеет ничего общего с противостоянием власти. Об этом буквально кричит само слово – «контр-КУЛЬТУРА»! Сам термин возник в 60-е годы прошлого века, когда потребовалось как-то обозначить стремительно разрастающееся явление отрицания молодежью традиционных ценностей общества. Понятия «субкультура» для этого уже не хватало. Основной признак контркультуры – принципиальное отрицание господствующих в обществе норм морали и культурных ценностей и создание собственной системы ценностей.

Трудно называть бунтарями людей, работавших под крышей филармонии, выпускающих пластинки на фирме «Мелодия», чьи песни пела София Ротару и которых снимали в кино, например, Макаревича. Но при всей своей контркультурности рокеры не затачивались на борьбу с властью. Виктор Цой утомился объяснять, что его «Перемены» не о перестройке и политических реформах, а просто о том, что даже бунтари боятся нового в своей жизни. Это песня простого, можно даже сказать, «маленького» человека. Впрочем, и сам Виктор Робертович в итоге стал самым что ни на есть мейнстримом, собирая стадионы.

Повторюсь, контркультура не ставит своей целью покусывание власти. Иначе нам придется признать «заслуженными деятелями контркультуры» Галкина с  Ургантом. Так получилось, что фига в кармане в сочетании с готовностью выступить на официозном концерте за бюджетные деньги стали отличительной чертой всего нашего культурного мейнстрима. Те же «Би-2», резко выступившие против СВО на Украине и даже уволившие члена группы за поддержку спецоперации, не побрезговали спеть в Северодвинске на празднике, посвященном 70-летию оборонного предприятия «Арктика», делающего для России подводные лодки. Принципы принципами, а гонорар – гонораром.

В общем, так и получается, что истинными представителями контркультуры, не побоявшимися быть обшиканными бюджетными бунтарями, у нас являются Юля Чичерина, уже восемь лет поющая в Донбассе и по этой причине отлученная от тусовки, стендапер Стас Старовойтов, выступавший для бойцов ДНР в зоне боевых действий, и рэпер Дмитрий Кузнецов по прозвищу Хаски. А сытенькое «бунтарство» – удел вполне себе состоявшегося мейнстрима. Оно и понятно. Угроза комфортному существованию – отличный повод возмущаться.

Дмитрий Ганюшкин, писатель

_{По материалам https://vz.ru/opinions/2022/4/27/1155767.html}